Свет в коридорах тускл. Плафоны полны мошек.
Дождь льет и льет. Люди засыпают и просыпаются под его мерный шум.
Электричество потрескивает от сырости. Мошки вспыхивают синим пламенем и сгорают.
Раз в неделю Ирма ходит к почтовому ящику. И каждый раз вынимает из него конверт со своим именем.
В конверте сухие цветы. Всегда сухие цве ты.
За окном шумит дождь. Сухие цветы аккуратно разложены на столе.
Ирма пьет из эмалированной кружки чай. В комнате пахнет пыльными коврами и мокрыми решетками.
Тень от дерева дрожит на стене . Искаженный дождем мир становится единственной реальностью.
Ирма перебирает свой гербарий. Выкладывает из него очередную мозаику.
Дождь становится на полтона глуше. Разложенные на столе сухие цветы меняют свой смысл.
Розовый шелк абажура трепещет в темноте и умирает. Вызов призрачным фантомам.
Ирма рисует ручкой на запястье замочную щель. Ключ лежит рядом.
По радио идут новости. В китайском квартале пропали две маленькие девочки.
В водостоках шумит вода. Мимо окна проплывает зонт.
Мир отвык от ярких красок и прямых суждений. Есть только черное и серое.
Белого нет. Хорошего и плохого тоже.
Все умерли. Никто не выжил.
Ирма перемешивает сухие цветы. Непостижимость снова возвращает вещам их первоначальную суть.
Ирма с силой трёт нарисованную на запястье замочную щель. Тень от зонта на стене больше не движется.
Дождь льет как из ведра.
